«С берега смотришь на гавани и на море, — очаровательная картина: судна то отходят, то приходят, с надутыми распростертыми парусами отражаются в поверхности моря. В гавани народ суетится взад и вперед. Солдаты-гвардионы с красными рукавами разъезжают на лодках по гавани. Прелестно смотреть на все это…».
Отплыли из Одессы 21 ноября на пароходе, когда
«солнце закатилось, начинало смеркаться». «В домах по разным направлениям в окнах сверкали огни, отражаясь в воде моря. По мере удаления от берега яснее показывались отражения…».
Когда пароход вышел в открытое море, начало покачивать.
Пролив Босфор, с селениями и растущей зеленью по берегам, Царьград — бывшая столица греческих царей, с красивыми зданиями и садами, соборами и мечетями, но с кривыми и тесными улицами, город Родос, расположенный на склоне горы, так «что с моря видно все улицы, сады», — все это проходило перед глазами русских путешественников.
17 декабря стала видна башня, стоящая на скале. Это был город-крепость Александрия, стоящий «на взморье»…
После обычного карантина экспедиция отправилась в Каир — столицу Египта. Вначале плыли по каналу, а, примерно, на половине пути, пересели на большой пароход и вошли в воды легендарного Нила.
Город Каир, расположенный также на склоне горы, находился в стороне от пристани. Дома с плоскими верхами, почти без окон, очень тесные и кривые улицы. С горы, на которой стоял дворец-замок вице-короля Мухаммеда-Али, были хорошо видны весь город и река Нил с ее излучинами. Перед городом «возвысили гордые свои верхи» бессмертные памятники веков — пирамиды. Поднявшись на эту гору, путешественники увидели город и окрестности еще лучше. Две огромные конические пирамиды с уступами стояли на левом берегу Нила, а между ними — сфинкс «около 13 сажен вышины». В городе было много фруктовых садов.
«Люди одежду носят разного манера. Жены закрывают даже лицо. У женок подсинены глаза, губы, на руках разные узоры…».
8 января 1848 года русская экспедиция в сопровождении египетского подполковника Юсупа Афенди, переводчика Драгамана, доктора Германовича, куфмейетера Алли Афенди, французского живописца Тремо и польского ботаника Л. С. Ценковского отправились на пароходе из Каира вверх но Нилу…
Доплыв до г. Асуана 13 января, путники вынуждены были расстаться с пароходом, так как дальнейший путь по реке преграждали пороги. Пришлось обойти пороги посуху.
Затем снова поплыли по Нилу, протекавшему через пустыню Нубию, но теперь уже на парусных барках-дахабие. Солнце жгло, когда путники пересекли тропик.
17 января всех вывел из спокойного состояния трагический случай: большой крокодил выскочил из воды и схватил 12-летнего негра, спустившегося на руль.
Встретились вторые, самые крупные на пути, пороги Нила. Дальше пришлось пойти пешком через страшную Нубийскую пустыню. «Ни червяка, ни мухи, ни иссохшей былинки» на пути, но часто попадались «остовы верблюдов и быков». Руководитель экспедиции писал позднее в своей книге: «Ничего не видел я ужаснее в жизни…»
Температура воздуха доходила почти до 43°С. Пресной воды не было. Только в одном месте встретилась горькосоленая вода. Караван, насчитывавший до 80 верблюдов, шел напряженно, по 12—13 часов в день. Это было первое путешествие русских людей во внутренние области Африки.
Всем стало легче, когда вдали показалась голубоватая полоска Нила, а затем домики деревня Абу-Хаммед. Далее пошли вдоль Нила к Берберу — городу садов, а отсюда снова поплыли на барках и через пять дней прибыли в Хартум.
Здесь встретились с миссией «от папы», следовавшей в Абиссинию для «проповеди» и устройства церкви.
Далее поплыли по Голубому Нилу, на волнах которого «в первый раз развевался русский флаг». Вместо голой пустыми перед путниками раскинулся тропический мир растений, встречалось множество животных. 22 февраля они увидели стаю журавлей, «собравшихся в Европу».
Возле местечка Россерос опять появились пороги. Снова переложили имущество на верблюдов и тронулись вдоль правого берега реки. Затем перешли Нил вброд. На одном из привалов к русским пришло четверо негров, вооруженных копьями. Они «принесли в подарок пестрого поросенка».
4 марта экспедиция прибыла в район Фазоглу, где нужно было «остаться для исполнения назначенного дела».
От Голубого Нила по направлению к Тумату — его левому притоку простиралась гряда гор. В этом районе и находились россыпные месторождения золота, которые требовалось исследовать.
Промывку производили негры прямо на речке Тумат (наполнявшейся водой только после дождей), сидя в песке. Золотосодержащий песок они промывали в чашках емкостью до половины пуда. Один промывальщик промывал до 15 пудов песка в день. Одни люди подносили песок к промывке, а другие убирали уже промытый песок. Вместо такой примитивной ручной промывки русские специалисты должны были устроить полумеханизированное производство.
В пяти верстах находилась гора Касан. С нее на следующий день осмотрели местность. На северном склоне этой горы «по ложкам и по небольшой речушке, протекающей вдоль горы», негры с незапамятных времен добывали золото.
Негры, выстроившись в два ряда «на скреську», передавали из рук в руки корзины с песком, последний в шеренге высыпал пустую породу в груду. В кожаные мешки или рогожные кули песок накладывали не лопатами, а руками. Пески к месту промывания доставлялись на верблюдах и изредка на лошадях.
По распоряжению Е. П. Ковалевского Бородин и Фомин оборудовали небольшую золотопромывочную фабрику, устроив «4 станка и один венгерский станок, то есть с плоскими хвостами».
Утром 1 апреля в присутствии губернатора Халита-паши состоялось торжественное «начатие промывки» золотосодержащих песков. Бородин так описал эту церемонию:
«… Войска были все выведены в парад, сделали несколько маршев, поставили ружья в козлы, подослали ковры паше и чиновникам… Негры сели поотдаль, потому что они идолопоклонники, а мы стояли своим кружком и смотрели на церемонию. Помолясь богу, Халит-паша приказал привести трех быков на три стороны станков, закололи и кровью вымазали станки. Потом начали промывать. 4 человека на одном станке едва промывают 400 пудов в день. На 4 станках в первый день промыли песков 1600 пудов, получили золота 15 золотников 30 долей…».
Добиться еще большего увеличения промывки не удалось. Изнеможенные негры работали очень непроизводительно. Бородин так записал в своем дневнике об этом:
«Народ очень слабосильный, и с чего же быть сильному, — плохая пища: дадут несколько горстей дурры цельем, помочат в воде, так и едят. Поэтому не могут проворнее работать».
Успешно оборудовав золотопромывочное производство в долине реки Тумата и обследовав разработки под названием Дулли, экспедиция стала собираться в обратный путь. Русские люди оправились с возложенной на них задачей: добыча золота в Египте была усовершенствована.
Возвращаясь в сопровождении арабского инженера Алли («для сделания на дороге проб»), русские специалисты еще «в одном месте нашли золотосодержащий пласт содержанием до 1/2 золотника в 100 пуд».
Приехав в город Сенаар, все участники экспедиции тяжело заболели и не поправились вплоть до прибытия в Россию. Бородин даже записал в своем дневнике, что «не думал вернуться домой».
5 июля экспедиция была уже в Каире. 10 июля прибыли в Александрию, где тогда жили египетский король и русский консул. Из-за карантина ввиду эпидемии холеры выезд задержался до 27 июля.
«Мухаммед Али-паша всякий день ездил на четверке лошадей в экипаже разгуливаться, не боясь холеры. Ибрагим-паша разгуливал по морю, бегая от холеры…»
Далее последовали города: Родос и Дарданеллы. В Константинополе болезнь Бородина осложнилась, и он, «ежели бы доктор не открыл кровь, верно бы умер».
Утром» 16 сентября все участники экспедиции благополучно достигли родного берега. Они были в Одессе.
Весть об успехе экспедиции получила широкую известность. После переписки русское правительство отметило заслуги выдающихся соотечественников наградами: Е. П. Ковалевского — орденом, И. Т. Бородина — золотой медалью «За усердие» на аннинской ленте, а И. С. Фомина — 40 рублями серебром.
Так закончилось путешествие талантливых уральских рудокопов в таинственную «страну пирамид», которая под управлением албанца Мухаммеда-Али пыталась освободиться от турецкого «влияния», чтобы образовать самостоятельное государство. Русские люди горячо сочувствовали народам Египта и, особенно, угнетенным неграм. Е. П. Ковалевский, например, писал, думая о бесправном положении негров:
«Я защищаю человека, у которого хотят отнять… человеческое достоинство».
